Нюансы экспедиционной работы: взгляд студентов
В 2022 году лаборатория муниципального управления организовала две исследовательские поездки в Республику Алтай и Пермский край, посвященные влиянию ковидной пандемии на здравоохранение в малых городах и сельской местности. Участники этих экспедиций поделились своими размышлениями о практике работы в поле: полезных приемах и техниках, экспедиционных сложностях и специфике интервью с медицинскими работниками.
Студенческие экспедиции, вне зависимости от научной темы, имеют свою образовательную ценность. Для новичков это уникальный формат развития навыков полевых исследований, для остальных – возможность отточить свой профессионализм. Провести наблюдение в новом месте, найти ценных информантов, договориться с абсолютно незнакомым человеком о разговоре и взять полноценное интервью – такие задачи обычно необходимо решать на месте ежедневно. Именно поэтому программа «Открываем Россию заново» была и остается важным ресурсом подготовки исследователей в НИУ ВШЭ.
Две из прошлогодних экспедиций, организованных проектно-учебной лабораторией муниципального управления, были посвящены теме влияния пандемии новой коронавирусной инфекции на здравоохранение в малых городах и сельской местности. В августе 2022 года под руководством Юлии Крашенинниковой и Елизаветы Солоненко состоялся выезд в три района Республики Алтай, а в октябре прошла совместная с Пермским кампусом НИУ ВШЭ поездка в шесть муниципалитетов на юге Пермского края.
Собранные данные (суммарно около 130 интервью и более 150 неформальных бесед в 43 населенных пунктах) формируют красочную картину, в которой различаются ситуации внутри регионов и даже внутри муниципалитетов, но при этом есть очевидные общие черты. Так, отношение медиков к эпидемии различалось в спектре от «сожалеем, что пандемия закончилась» до «даже потом эти ковидные надбавки не нужны были, потому что это невозможно». При этом проблемы, с которыми сталкивались работники первичного звена здравоохранения, во многом схожи. Аналитическая обработка полученных материалов еще продолжается.
Помимо содержательного анализа эмпирических данных, в своих экспедиционных отчетах студентам было предложено поразмышлять о «кухне» полевой работы и поделиться тем, что им было легко, что трудно, чему они научились. Поэтому вместо традиционного репортажа о поездках в этом тексте хотим поделиться их наблюдениями и выводами методического характера. Но вначале – несколько слов о самих экспедициях.
Основным исследовательским методом были полуструктурированные интервью, а ключевой категорией информантов – медики, руководители и сотрудники центральных районных и районных больниц, а также их структурных подразделений (врачебных амбулаторий, участковых больниц и ФАПов). С ними мы заранее договаривались о встречах. Помимо этого, было важно услышать мнения пациентов, которые лечатся в этих медицинских организациях, увидеть их взгляд на пандемию и местное здравоохранение. Разговоры с ними не были запланированы, и нужно было искать информантов на месте.
Чтобы собрать за отведенное время как можно больше данных, мы часто делились на команды по 2-3 человека, и команды выезжали на целый день в разные населенные пункты. В ходе такого рейда ребятам нужно было не только провести интервью с сельским врачом или фельдшером, но и оперативно найти жителей, которые расскажут о том, как проходила борьба с ковидом в их селе.
Участники выездов не только учились на разных образовательных программах (в основном «Социология», «Государственное и муниципальное управление» и в Пермском кампусе – «Управление бизнесом»), но и обладали разным бэкграундом. У кого-то за плечами полноценный экспедиционный опыт, кто-то впервые приступил к работе в подобном формате, но раньше брал интервью для других проектов, и все изучали в теории, как это делать. Поэтому, естественно, приобретенный багаж полевой работы различался, как и самооценка достигнутых результатов.
Как найти информанта на улице
Как показывает экспедиционная практика, самая распространенная трудность для начинающих интервьюеров – преодоление собственного убеждения, что с незнакомыми людьми трудно договориться об интервью.
Мария Таратина (ОП «Государственное и муниципальное управление», 3 курс): Это был мой первый опыт, когда приходилось опрашивать людей на улицах. Несмотря на то, что не возникло проблем и в целом всегда получалось нормально поговорить, было неловко отвлекать кого-то от работы и навязывать себя, сложно было пересилить страх отказа.
Такая «установка на неудачу» нередко мешает плодотворному сбору материала в первые дни поездки. Преодоление ее служит залогом успешной работы, а помочь в этом может понимание того, к кому и как имеет смысл обращаться. Где в незнакомом месте искать людей и как просить их о разговоре по теме исследования?
Елена Акельева (ОП «Социология», 4 курс): Иногда мы не там начинали искать местных жителей для беседы. Например, шли по главной дороге, где были в основном спешащие на обеденный перерыв или на работу люди. Обычно понимали это уже после, когда начинали ориентироваться в селе. Наиболее легкими были беседы с местными жителями, которые изначально были заинтересованы в новых людях, вдруг оказавшихся в их селе, и у которых было много свободного времени – это был их выходной день или они не работали. Также были и те, кому хотелось поделиться наболевшим. Например, работница закрывающейся почты, для которой это был последний день работы, и она вышла на улицу выкурить сигарету и снять напряжение. Или пожилой мужчина, сам переболевший коронавирусом и лежавший в госпитале.
Наталья Юхневич (ОП «Медиакоммуникации», 3 курс): С опытом автоматически появляются варианты, где можно найти информанта с большей вероятностью, поэтому, попадая в новый городок, сразу идешь в места, где обычно люди сидят и отдыхают, в магазины или к лавочкам. Решающую роль в вопросе того, дадут ли интервью, играют первые секунды после того, как ты обращаешь на себя внимание человека. Очень важно держать в голове четкое и лаконичное пояснение своих целей, если хочется провести полноценную беседу, или простой первый вопрос для неформального разговора.
Елизавета Ивашкина (ОП «Социология», 4 курс): Длина и качество бесед зачастую зависели от возраста информанта и обстоятельств. Старшие собеседники уделяли нам гораздо больше времени и были в целом настроены дружелюбнее, чем люди среднего возраста. Также большую роль играла местность. Жители из сел и деревень были более открыты для беседы, городских жителей разговорить сложнее.
Жанна Соснина (ОП «Управление бизнесом», 3 курс, НИУ ВШЭ в Перми): Изначально я предполагала, что люди будут «отнекиваться» от наших вопросов, ссылаясь на то, что им некогда, но за все дни экспедиции подобных случаев почти не было. Однако всем нужно время на то, чтобы присмотреться к интервьюеру. То есть в первые минуты разговора люди все же с опаской относятся к тебе, некоторые проявляют это даже физически, пятясь назад. Но случались и такие моменты, когда люди были готовы по своей воле рассказать все, что знают, по теме и без темы. Примечательно, что информанты могли спокойно рассказывать о личных тяжело перенесенных болезнях. Однако многие с опаской говорили про местное здравоохранение, потому что боялись, что (поскольку здесь все друг друга знают) информация распространится и поставит их в неудобное положение.
О напарниках
Не каждый студент с ходу предпочтет одиночную прогулку по незнакомому месту наблюдениям и интервью в приятной компании своих коллег. В некоторых экспедициях руководители специально дают задание поработать в одиночку – так легче переключить внимание с обсуждения собственных впечатлений на предмет анализа и максимально погрузиться в исследование. С другой стороны, даже опытным интервьюерам рекомендуется работать в паре – так выше контроль над качеством разговора, меньше риск искажений и больше шансов, что удастся собрать всю необходимую информацию. Участники поездок на Алтай и в Пермский край смогли на своем опыте оценить пользу и вред интервьюирования в паре.
Преимущества очевидны, когда участники мини-команды хорошо знают друг друга. В этом случае они помогают друг другу добиться максимального эффекта от работы.
Елизавета Ивашкина: Поскольку в экспедиции очень мало времени на знакомство с материалом и другими участниками, становится очень значимым такое преимущество как условный напарник, которого ты знаешь долгое время и специфику того, как он работает, с какой скоростью задает вопросы, куда ведет интервью.
Жанна Соснина: Очень поддерживало то, что мы брали интервью в парах, потому что, когда один интервьюер эмоционально потухает, другой берет на себя инициативу, не упуская возможности получить еще больше нужной информации.
Алексей Андрюшин (ОП «Социология, 4 курс): Слаженная работа стала залогом некоторого качества каждого интервью, так как именно в момент взаимного понимания можно поддержать диалог с информантом, когда кто-то из нас оказывался в затруднении.
Но есть и свои «подводные камни», из-за которых ведение разговора вдвоем может только мешать.
Мария Таратина: Из-за того, что у вас разные представления о том, как проводить интервью и какой блок вопросов уже закрыт или не закрыт, часто получалось так, что один из интервьюеров говорил что-то наподобие «Ну и последний вопрос», а другой «Ну, вообще, не последний, у меня их еще много». При этом так происходило, даже если «на берегу» вы между собой договорились, кто будет «ведущим» интервьюером.
Наталья Юхневич: Когда ходишь с кем-то, всегда можно советоваться, позволить себе не держать в голове весь гайд, а после интервью спросить: «Что он там говорил, я что-то прослушала». Можно надеяться, что все то, что я не догадаюсь спросить одна, «дожмет» мой напарник. Понимание того, что нельзя терять концентрацию, стало для меня важным опытом.
Личные лайфхаки и освоенные приемы
Ощущение, что совершенствуешь собственное мастерство, возможно, является одним из самых приятных моментов в полевой работе. Одно дело – знать о техниках, про которые написано в методических пособиях, другое – открывать их для себя, применяя на практике. Вот, например, какие лайфхаки изобрели или освоили участники наших экспедиций.
Елизавета Ивашкина: Приём, который хорошо работал с разными респондентами – переспрашивание. Многие вещи, которые кажутся им очевидными, раскрываются только с помощью повторного вопроса, особенно если возвращаться к теме через какое время. Тогда человек дает ответ уже более полный и рефлексивный.
Наталья Юхневич: Я поняла, что нужно как в музыкальной школе при чтении с листа «смотреть на такт вперед», то есть видеть, куда твоя мелодия идет дальше и думать быстрее, чем ее исполняешь. Пока человек говорит, важно и внимательно его слушать, и иметь представление, куда направить разговор дальше.
Алексей Андрюшин: Один из наиболее успешных приемов, который мне удалось освоить – это вопросы-виньетки, когда в вопрос вводится какая-то история. Я и раньше их использовал при формулировании вопросов для гайдов, но в реальной ситуации беседы с информантом успешно и многократно удалось вставить какие-то свои истории, связанные с коронавирусом, посещением больниц или положением дел в других местах.
Иван Дыбаль (ОП «Управление бизнесом», 3 курс, НИУ ВШЭ в Перми): Когда обращаешься к незнакомому человеку, его первой реакцией обычно бывает интерес и опасение. Важно научиться делать акцент на любопытстве и рассеивать опасения. Также важно не читать вопросы, когда их задаешь, а научиться держать в голове достаточно большой пул вопросов.
Елена Акельева: Чтобы не наводить информанта на тот или иной ответ, выясняя какие-то факты или аспекты работы, о которых человек до этого мог не задумываться, можно задавать вопросы более широко или даже говорить неоконченными фразами, то есть давать собеседнику закончить предложение самому, используя собственные формулировки и выражения.
Николай Лемешов («ОП «Государственное и муниципальное управление», 3 курс): Полезным приемом стало отзеркаливание эмоций и реакций информантов, особенно при обсуждении тем, имеющих субъективные и оценочные характеристики. За счет этого респондент был уверен в том, что его не осудят за ту или иную позицию.
Дарья Сакулина (магистерская программа «Управление пространственным развитием городов», 2 курс): Стоит использовать «активное молчание», по аналогии со слушанием, только все-таки просто дожидаться, когда человек сможет заговорить, потому что на многих респондентов в этот раз не действовало ни сочувствие, ни отзеркаливание эмоций.
Специфика интервью с медиками
«Господи, что-нибудь не так скажешь, так потом накажут»
(медсестра в ответ на предложение
поговорить об опыте работы во время эпидемии)
Интервью с медицинскими работниками – не самый простой вариант полевой работы. Он может быть требовательным или даже стрессовым для исследователя по нескольким причинам.
Во-первых, как и в других профессиональных сообществах, здесь есть свой язык и свои правила, которые могут быть не всегда понятны людям со стороны.
Ольга Якубович (ОП «Управление бизнесом», 3 курс, НИУ ВШЭ в Перми): Нужно очень хорошо владеть медицинской терминологией, чтобы правильно сформулировать вопрос и верно понять информанта.
Во-вторых, если интервью проводится на работе, то исследователь неизбежно увидит и прочувствует напряженную рутину медицинских учреждений, где у медика, особенно участкового врача, нет лишней свободной минуты и нескончаем поток посетителей.
Также сама обстановка непроизвольно задает нежелательную психологическую рамку разговора. Когда интервьюер садится на единственный свободный стул в кабинете врача или на медицинскую кушетку, он оказывается на месте пациента. Тут нужны специальные усилия для того, чтобы роли случайно не поменялись и разговор не превратился во врачебный прием.
Дарья Сакулина: У врачей было очень мало времени на разговоры. Участковые терапевты могли в приказном тоне отправить и нас «подождать свою очередь» или выделить определенный лимит на время «приема»-разговора.
Елизавета Ивашкина: Очень помогало, когда вместо кабинета врача интервью проходило в месте, где можно расположиться относительно на равных с информантом. Обстановка переставала напоминать прием пациента и это настраивало на менее формальный разговор, а интервью было более интересным для собеседника.
Таисия Прохорова (ОП «Социология», 4 курс): Особенно остро занятость работой отразилась на наших главных информантах – врачах. Некоторые из них осознанно приостанавливали прием пациентов, чтобы побеседовать с нами, тогда как ради интервью с другими нам приходилось ждать их у кабинета по несколько часов.
В-третьих, и это ключевая трудность: административный контроль внутри медицинских учреждений, особенно государственных, и их информационная закрытость не располагают к откровенности информантов. В нашем случае дело осложнялось «горячей» темой исследования. Лечение новой коронавирусной инфекции в стране стало источником конфликтов и предметом пристального внимания контрольных органов. Вводились и официальные запреты для рядовых медиков публично комментировать борьбу с ковидом.
Поэтому порой наши вопросы воспринимались настороженно, и нужно было очень постараться, чтобы разговорить информанта, развеяв его опасения. А порой стресс работы в эпидемию и общие проблемы сельского здравоохранения подталкивали наших собеседников к резким оценкам и откровенным историям.
Дарья Сакулина: Некоторые врачи и фельдшеры как будто сопротивлялись разговору, пытались сначала получить разрешение на интервью у руководства, потому что считали, что с подобными вопросами к ним могут обращаться только в рамках проверки из Москвы.
Алексей Андрюшин: Некоторые сотрудники ФАПов также чувствовали неуверенность при разговоре с нами. Так, одна из собеседниц постоянно подчеркивала: «Вы уж про это не пишите».
Мария Таратина: Некоторые смотрели на нас с надеждой, из-за чего рассказывали даже то, за что, по их словам, их могли уволить – в основном это были фельдшеры ФАПов и амбулаторий. Представители руководства больниц вели себя более сдержанно, отвечали на вопросы более общо, но тоже не утаивали проблем, хотя и смотрели на ситуацию с пандемией под другим, управленческим углом зрения. Женщины в целом отличались спокойствием и размеренностью, а среди мужчин мне попадались экспрессивные специалисты, которые в красках и немного нервно рассказывали о ситуации в больнице.
Экспедиционные трудности
Наверное, полевой опыт оказывается наиболее ценным тогда, когда исследователь сталкивается со сложностями, проблемами, которые ему нужно преодолеть. Студенческие отчеты свидетельствуют, что экспедиции далеки от увлекательных поездок и являются полноценной работой. Нужно тратить много личной энергии на установление контакта с незнакомыми людьми. Важно не потерять интереса к исследованию, когда наступает насыщение и информация от респондентов повторяется. А в конце долгого рабочего дня стоит приберечь немного бодрости и интеллектуальных усилий для двух-трехчасового вечернего семинара, на котором все делятся собранными данными.
Иван Дыбаль: К наиболее сложным аспектам полевой работы для себя отношу эмоциональное выгорание, которое было в конце дня после общения с большим количеством информантов. Это связано с тем, что приходилось располагать к себе людей, проявлять эмпатию, а также быть максимально открытым к любому диалогу даже не с самыми приятными людьми.
Жанна Соснина: В последние дни было все сложнее и сложнее воспринимать информацию, казалось, что ты уже все слышал и все знаешь, поэтому было безумно важно делать над собой усилие, концентрироваться и цепляться за любые мелочи, чтобы найти что-то новое и важное.
Елизавета Ивашкина: Было нелегко влиться в скорость, с которой происходят события в экспедиции, быть готовым разговаривать с разными людьми и постоянно пытаться наладить с ними контакт. Иногда становилось физически сложно продержаться до конца дня, особенно когда оказываешься в селе, где уже все вечером закрыто, сеть не всегда ловит, а когда вы поедете обратно, не совсем понятно.
Что остается после экспедиции
В сухом остатке, для участников поездок самым ценным оказывается то, что остается с ними, что они могут применить в дальнейшем для карьеры или личного развития: новые навыки, универсальные техники и приемы работы, личные знакомства и изменение собственного взгляда на привычные вещи.
Наталья Юхневич: Самое полезное для меня в этой экспедиции – понимание важности и яркости конкретной истории. Удивительно, но я, учащаяся на треке «Сторителлинг» своей ОП, не сразу это поняла, а ведь факт «в госпиталях бывало тяжело» и мини-история «бабушка пыталась звонить лично Набиуллиной, чтобы сказать, что больше не может терпеть в госпитале без открытых окон» очевидно обладают разной степенью силы, конкретный случай гораздо ценнее абстрактной фразы.
Елена Акельева: Полезным для личностного развития было обращение к людям на улице, получение отказов разговаривать или холодной реакции и тяжелых ответов, которые нужно было вытягивать из информанта. Учишься придавать этому меньшее значение и видеть разницу между собственными ошибками интервьюера и настроем информанта, который неохотно и недружелюбно говорил бы в любых условиях просто из-за плохого настроения, характера или настороженности по отношению к чужим.
Иван Дыбаль: Если говорить про наиболее полезные навыки – я выделил два. Во-первых, экспедиция выводит твою социализацию и коммуникативность на новый уровень. Стеснение от общения с незнакомыми людьми уходит. Во-вторых, ты учишься ориентироваться в абсолютно незнакомой местности. Иногда нас привозили в незнакомое село, и нам приходилось находиться там в течение всего дня в поисках информантов, достопримечательностей, а также, само собой, мест пропитания и отдыха.
Иван Сиротин (ОП «Управление бизнесом», 3 курс, НИУ ВШЭ в Перми): Экспедиция также познакомила меня с прекрасными коллегами из Москвы, с которыми мы продолжаем контактировать как в рамках работы, так и в рамках неформального общения.
Таисия Прохорова: Важен был сам опыт общения с людьми Республики Алтай, чей образ жизни, мышление и взгляд на вещи коренным образом отличаются от жителей столицы и моего круга общения. Поговорив с алтайцами о ковиде, я стала лучше понимать разницу между городскими и сельскими жителями, а также в очередной раз осознала, что Россия не ограничивается центральной ее частью, и люди в других субъектах Федерации обладают другими точками зрения.
Жанна Соснина: На учебных занятиях в рамках научно-исследовательского семинара мы часто говорим про интервью и наблюдение, но все это на уровне теории в сложных и непонятных определениях. Здесь же было невероятно интересно понять, что такое быть интервьюером на практике. За короткое время сложилась полноценная картина того, что такое быть исследователем.
Подготовила Крашенинникова Ю.А.