Репортаж о студенческой экспедиции «Казаки провинциального Оренбуржья: образ жизни и роль в местном обществе»
«Открываем Россию заново» — в этот раз мы открывали заново Оренбургскую область и жизнь современного оренбургского казачества. Экспедиция прошла с 3 по 16 июля под руководством преподавателя Департамента политики и управления ФСН НИУ ВШЭ Артемия Позаненко и аналитика Проектно-учебной лаборатории муниципального управления Георгия Сталинова. Студенческо-аспирантский состав участников включал социологов, политологов, культурологов, экономистов, а также специалистов по государственному и муниципальному управлению и медиакоммуникациям.
Какие ассоциации у вас возникают при слове «казачество»? Наверное, в голове выстраивается картинка с широким полем, которому не видно ни конца, ни края, свежим ветром, и где-то вдалеке виднеется всадник на вороном коне — смелый бунтарь, бравый, гордый, любящий свою землю казак. Конечно, такие картины возникают неспроста — фильмы, литература, живопись, песни Газманова рисуют нам именно таких защитников рубежей русских. А кто такой современный казак? Какова его роль сегодня?
Мы отправились на оренбургскую землю, чтобы понять, какое место современное казачество занимает в структуре власти и в локальных сообществах, и каково самоощущение и самоопределение современных казаков. Мы брали интервью у казачьих атаманов разных уровней, представителей областного правительства и администраций муниципальных образований. Но больше нам хотелось увидеть рядовых казаков и пообщаться с ними, узнать, как они вошли в свои общества, чем в них занимаются, каким видят современное казачество. Мы разъезжались по селам в поисках казаков, беседовали с ними, знакомились с хозяйством и бытом.
Мы посетили три района: Тюльганский, Саракташский и Кувандыкский. Начинали с местных администраций и атаманов, а потом уже переходили к остальным информантам.
Кувандыкский район, вблизи заповедника Шайтан-Тау (фото Марины Васильевой)
Саракташский район (фото Натальи Юхневич)
Казаки бывают нереестровые и реестровые. Первые либо не имеют никакого официального статуса, либо являются членами обществ, зарегистрированных как НКО. Вторые входят в общества, внесенные в специальный государственный реестр. Только реестровые общества имеют право (и обязаны) заключать с органами власти соглашения, в соответствии с которыми они берут на себя обязательства по участию в выполнении некоторых государственных и муниципальных функций. Такими функциями, например, могут быть охрана общественного порядка и патриотическое воспитание молодежи. С недавних пор все реестровые общества должны быть частью единой иерархии. Каждый казак является членом первичного общества — хуторского, станичного или городского. Первичные общества входят в состав отдельских либо напрямую, либо через промежуточное звено в виде юртовых обществ. Отдельские общества, в свою очередь, входят в войсковые, а войсковые — во всероссийское.
В каждом обществе есть свой атаман. Всероссийский назначается Президентом, все остальные избираются на круге — собрании казаков. В случае с оренбургскими казаками войсковой атаман находится в Екатеринбурге, а в границах Оренбургской области действует отдельское общество (Первый отдел ОКВО).
В первый день в Оренбурге у нас состоялась встреча с главой пресс-службы отдельского общества и автором книги о последнем дореволюционном оренбургском атамане Дутове. Они провели экскурсию по пешеходной улице, перемежая ее рассказами об истории и современности казаков — о реестровых и нереестровых, о деятельности — от волонтерства во время пандемии до помощи в охране государственных границ, о смене приоритетов в современном мире, о политике Первого отдела ОКВО.
После общения с нашими первыми информантами сложилось довольно благоприятное впечатление о состоянии современного казачества — люди тянутся к казачьему движению, устраивают казачьи праздники, формируют казачьи классы, охраняют общественный порядок, защищают леса от пожаров. Но, по словам информантов, есть и скептики, которые называют современных казаков «ряжеными», «не понимают сути происходящего». Разногласия существуют и внутри самого казачества – часть обществ не вступает в реестр, чтобы оставаться самостоятельными и не встраиваться в иерархию.
Семинар на горе в п. Тюльган (фото Марии Безверхой)
На следующий день мы отправились в поселок Тюльган. Нас предостерегли, что в Тюльганском районе исторически казачества не было, и современные общества тоже не прижились.
Казаков было найти действительно трудно, мы были к этому готовы — хотели сравнить Тюльганский с "более казачьими" районами. Интересным фактом поделился с нами один из информантов (сотрудник местной администрации). Он рассказал, что, только учась в университете в Оренбурге, узнал о существовании казачества на оренбургских землях.
Активно развивается движение «Юнармия». В школах есть юнармейские классы, детям нравится, местная администрация и регион поддерживают. Казачество тем временем остается непопулярным. Информант отмечает: «Сказали бы [сверху] делать казаков, делали бы казаков». Действительно, в Тюльганском районе заметно, что местная власть охотнее поддерживает юнармейское движение, объясняя это историческим и фактическим отсутствием казаков на территории.
Люди один за другим сообщали, что казаков тут отродясь не было, а все, что сейчас существует в районе «казачьего», держится на желании энтузиастов. Отыскать казаков в районе можно только в Ташле (близлежащее село), где есть единственное в этих краях станичное общество. Вот туда-то мы и отправились.
Нас ожидала встреча с главным местным казаком. Именно он возрождал казачество в этой местности с конца 80-х годов, а в 90-х даже основал общество. Костяк составили привлеченные им сотрудники детского дома, который он на тот момент возглавлял.
С тех времен казаки в Ташле не перевелись — они состоят в обществе, у них есть форма, их жены в обществе, они охраняют общественный порядок на сельских праздниках. Однако, интерес был бы больше, если бы это сопровождалось хоть каким-то материальным вознаграждением. Так, главный местный казак говорит: «Когда-нибудь придет то время, когда осознают, что это опора России — казачество, дух казачий. Это опора. Вот посмотрите, осознают еще. Таких больше...[нет], сейчас все по-другому. А когда это все придет, что без казака Россия может не выстоять, вот тогда и будет финансирование».
Некогда в сельской школе существовал казачий класс, хотя информанты не пришли к единому мнению, есть сейчас такой класс или нет. Казачий класс, который организуют обычно, чтобы повысить дисциплину и занять детей разными дополнительными казачьими активностями, может вызывать споры среди родителей. У многих из них казаки убили предков во время гражданской войны, поэтому люди не хотят, чтобы их дети имели отношение к казакам.
Встреча с атаманом в с. Ташла (фото Марии Безверхой)
Портрет атамана А.Е. Тимашева — основателя села Ташла (фото Елизаветы Гритчиной)
Медаль Оренбургского казачьего войска в память пятнадцатилетия возрождения, 2006 г. (фото Елизаветы Гритчиной)
Ташлинские казаки [фото хранятся в библиотеке с. Ташла] (фото Юлии Карпич)
Обитель милосердия, поселок Саракташ (фото Артемия Позаненко)
До Саракташа мы добирались через Оренбург. Между переездами успели в областной библиотеке встретиться с отдельским атаманом и начальником управления по делам национальностей и казачеству. Встреча проходила в официальном формате за круглым столом, нам рассказали о казачестве «сверху». В состав Первого отдела входит 51 казачье общество, казаки выполняют много важных общественных функций — охрана общественного порядка, патриотическое воспитание, охрана границ, природоохрана и т.д. По сравнению с 90-ми годами, казачество процветает — на федеральном и региональном уровнях предоставляется поддержка для казачества, создаются условия для его развития.
«Мы не придумали это сейчас и сегодня <...> Мы сейчас ничего нового для себя не создаем. Мы создаем в реалиях сегодняшнего времени, исполняем те же самые функции казачества, которые были заложены нашими предками. Наша основная задача — сохранить традиции, обычаи, обряды, и несение государственной службы на своей земле, в том числе».
Саракташский район уже "более «казачья» территория — здесь три станичных общества, объединенные в одно юртовое. Возрождение казачества в этом районе произошло благодаря двум братьям (переселенцам из Казахстана) — атаману и настоятелю обители милосердия, привлекавшему спонсорскую помощь на развитие казачества. Прекращение финансовой поддержки, случившееся несколько лет назад, привело к снижению активности обществ и ослаблению притока новых членов.
Юртовой и один из станичных атаманов (бывший сотрудник МВД на пенсии и руководитель лесничества соответственно) рассказали нам о том, какими полномочиями органы власти с ними «делятся» — охрана общественного порядка, защита лесов от пожаров. Каждому из информантов страстно хотелось высказаться. Атаманы жаловались на недоверие со стороны людей — мол, ряженые, на отсутствие материального содержания и интереса со стороны молодежи; служение родине выделяли традиционной основой казачества.
Мы побывали в селе Черный Отрог, на родине В.С. Черномырдина. Он сам был потомственным казаком и по этой причине способствовал возрождению казачества. Благодаря Черномырдину в селе построили храм, школу, больницу. В Черном Отроге открыт необычно большой для сельской местности музей им. Черномырдина — очень современный, включающий множество экспонатов.
Местные жители отмечали, что сейчас трудно содержать в надлежащем состоянии все эти объекты, поскольку средств на содержание, как раньше, не выделяется. Есть казачий класс, шефство над которым взял Газпром. Выпускники имеют преференции при поступлении в вузы.
История о родине выдающегося государственного деятеля, где еще сохранились аутентичные жизненные уклады, привлекательна для туристов. На деле же оказывается, что в стилизованных в рамках какой-то программы "домах пуховниц" уже давно не вяжут пуховых платков, а казачество преимущественно сводится к патриотическому воспитанию части школьников.
Фасады «домов пуховниц» и заборы с козами (фото Юлии Карпич)
Дорога в Саракташ (фото Марии Безверхой)
И вот пришло время отправляться в Кувандык. В городе действуют два первичных общества — хуторское и станичное. Атаманы рассказали, что в статусе казаков они занимаются патрулированием города вместе с сотрудниками полиции, противопожарной охраной (хуторской атаман — диспетчер в пожарной части), волонтерством (дежурили во время пика пандемии на железнодорожном вокзале и отправляли приезжающих на пцр-тестирование). За выполнение двух первых функций общества получают вознаграждение.
Общества пополняются в том числе студентами колледжа, в котором работает станичный атаман.
Встреча с атаманом и членом Кувандыкского станичного казачьего общества
Представитель МВД сообщил, что казачество удобно привлекать, например, для охраны порядка во время массовых мероприятий, чтобы разгрузить и так небольшое количество сотрудников МВД. Казаки проходят проверку в ФСБ (биография казаков, отсутствие судимости и т.д.), просто так их не допускают к патрулированию.
В наш предпоследний день мы отправились в поход вблизи заповедника Шайтан-Тау — наслаждались местными пейзажами, купались, устраивали пикник ☺. Мы всегда стараемся выделить день на знакомство с природным ландшафтом, в котором живут наши информанты.
А на том берегу государственный заповедник "Шайтан-Тау" – пересекать нельзя. Кувандыкский район (фото Марии Безверхой)
А там, в долине, течет Сакмара. Кувандыкский район (фото Марины Васильевой)
В степи. Кувандыкский район (фото Юлии Карпич)
В день вылета в Москву мы встретились в Оренбурге с руководителем нереестровой молодежной казачьей организации. Его взгляд на современное казачество ожидаемо отличался от взгляда встретившихся нам атаманов. Руководство реестрового казачества, на его взгляд, пассивно и слишком сосредоточено на междоусобной борьбе. Наш собеседник заинтересован в развитии казачества и пытается популяризировать его идеи среди молодежи, но из-за конфликта убеждений сам он из реестрового общества вышел.
***
Сегодня казачество развивается за счет энтузиастов, которые готовы тратить свои время и силу на жизнеобеспечение отдельно взятого общества. По итогам нашей экспедиции можно сделать вывод о ключевом значении харизматического лидера. При этом даже в “живых” обществах доля активных членов всегда значительно меньше половины. Большинство состоит в обществе номинально.
В 90-е многие локальные общества создавали казачьи дружины, чтобы давать отпор залётным бандитам или улаживать внутренние беспорядки: пресекать воровство и грабежи. В районных центрах хуторские и станичные общества занимаются охраной порядка на массовых мероприятиях. Но казаки в селах уже не выходят патрулировать улицы, там уже и так спокойно. Теперь самоорганизация местных обществ направлена в основном на образование и патриотическое воспитание в форме казачьих классов, лагерей, кружков. Родители такие инициативы в основном поддерживают, ведь часто это единственный вариант внеклассной занятости для ребёнка. Поэтому самые активные казаки в сёлах - это учителя и работники культуры.
С казачеством конкурирует за школьников "Юнармия", на охрану порядка могут с теми же полномочиями выходить и обычные добровольные народные дружины, а не казачьи. Мы видим, что казачество - это идея, которая может сплотить людей для общественно полезных дел. Казачество чутко реагирует на социальные проблемы, будь то хулиганство на улицах или безделье сельских школьников.
Практически все наши информанты говорили, что желающих стать казаками было бы намного больше, если бы за их службу полагалось приемлемое денежное вознаграждение.
Общества существуют преимущественно за счет спонсорских вливаний и вознаграждений, которые они получают по договорам с органами власти (за охрану общественного порядка, за противопожарные мероприятия и т.д.), а также в малой степени за счет членских взносов. На локальном уровне казачество объединяет людей, которые хотят сохранить традиции, воспитывать детей в патриотизме, быть причастными к жизни своего родного края, то есть быть общественно активными людьми.
На федеральном и региональном уровнях возрождение казачества идейно поддерживается, однако вопрос организации материальной и финансовой поддержки казачества со стороны властей не решен (не считая финансирования Всероссийского казачьего общества Президентом России).
Тенденций к полноценному делегированию казакам полномочий государственной и муниципальной власти не наблюдается. Например, при патрулировании полномочия казака сильно ограничены, и в принципе охранять общественный порядок казаки могут только в сопровождении полиции.
Казачество «возрождается» скорее как патриотическое общественное движение с волонтерским уклоном, которое держится на идейных людях. Как оно будет развиваться дальше, не вполне очевидно - отчасти “лидеры” казачества были продуктом 90-х годов XX века, возникли на волне роста интереса к дореволюционной России и насущной потребности в самоорганизации в тяжелые годы.
Елизавета Степанова при участии Елизаветы Солоненко, Юлии Карпич, Георгия Сталинова, Павла Донских и Артемия Позаненко